Хитрости эльфийской политологии - Страница 125

К оглавлению

125

Напоследок, Снежень прокомментировал мой новый костюм. В том ключе, что в свой прошлый визит мой внешний вид не внушал ему никакого доверия, теперь же я, по мнению императора, приобрел хотя бы относительный лоск и стал на человека похож. Пришлось смириться. Не ползти же в чужой монастырь со своим уставом. Так что я чинно поблагодарил его и выскочил за дверь вперед Ира.

— Ир, — начал я, когда мы с ним уже шли по зеленому лабиринту дворцового сада к воротам, но задать вертящийся на языке вопрос не успел, так как именно в этот момент прямо из стены к нам вышел еще один (кроме выделенного нам провожатого) верпюхт. Поклонился и нам, и своему соплеменнику, а потом сказал скрипучим голосом старика:

— Вас желает видеть леди императрица.

О том, чтобы отказаться от этой сомнительной части, даже речи не шло. Наш провожатый тут же исчез в одной из стен, и мы остались на попечении новоприбывшего. Правда, по тому, как Ир придвинулся ближе ко мне, я понял, что не один такой нервный и считаю всю эту ситуацию несколько странной и скользкой. Очевидно, что императрица хочет встретиться с нами без свидетелей и втайне от своего мужа. Напрашивается самый сакраментальный в этой ситуации вопрос: зачем?

Глава двадцать четвертая
Авантюризм мерцающих — безграничен

Леди Елинэль ждала нас в изящной, увитой плющом беседке, которая казалась продолжением зеленого лабиринта. Светлая эльфийка была не одна. Клёма, увидев меня, излишне ретиво кинулся мне на шею. Пришлось малыша ловить и брать на руки. Его реакция на мое появление с одной стороны казалась вполне естественной для ребенка, с другой настораживала. Чутье не обмануло. Стоило только с мальчиком на руках сесть на одну из скамеек, как он вопросил, еще до того, как светлая леди успела рот открыть:

— Ты ведь нам поможешь, правда? — одновременно с этим малыш начал менять свой облик и в скором времен меня за шею обнимало не желтоглазое нечто, а вполне себе человеческий мальчик лет шести. Великолепно! Похоже, ушлый, как все мерцающие, пастреленок решил, что к проблемам и просьбам человеческого ребенка я проникнусь быстрее и соглашусь на все, что угодно. Ага. Щаз! Уже побежал! Но возмущаясь про себя, я как-то забыл о другом не маловажном факторе, который мог повлиять на меня. Видя, что я не спешу соглашаться, слово взяла сама императрица. Вот о ней-то я и забыл совсем, так был обескуражен поведением Клемы.

— Мы хотим сделать подарок Таниэль, — произнесла она спокойным и ровным тоном. Но я почему-то был уверен, что за внешним спокойствием этой дамы, скрывается страх, что я откажусь, даже если она опуститься до просьбы.

Но с другой стороны, я, конечно, не против оказать услугу самой императрице, чтобы они там не придумали в качестве подарка, но уж больно мне не по душе тот факт, что это снова связано с мерцающими. Иначе, зачем бы ей в качестве ударной силы понадобился Клёма? Попахивает тем, что и тут засветился змеиный хвост одного не в меру прыткого дедушки. Поэтому, вместо того, чтобы спросить, что за подарок и что вообще от меня требуется, я открыто поинтересовался:

— А где Пестрый?

— Ну и как ты догадался? — раздалось из-за спины.

Я в первый момент перепугался до чертиков. Мне показалось, что Пестрый мерцнул в Ира, ведь тот забрал меня от девчонок будучи в своем эльфийском мерцании, и все это время со мной был вовсе не мой мерцающий. Но, обернувшись, испытал облегчение. Говорил не Ир, он-то как раз тоже буравил подавшего голос возмущенным взглядом, а верпюхт — один из хранителей зеленого лабиринта, который привел нас сюда. Да уж, дед Ира не был бы собой, если бы не имел в загшнике еще и такое мерцание. Интересно, как он сам в них не путается? Или с возрастом к этому приходят все мерцающие? Что-то мне подсказывает, что вряд ли. Больше похоже, что Фима одни такой уникум.

Ир стоял рядом с ним и возмущенно взирал на развоплощающегося деда, который снова отрастил свой великолепный хвост с 'трещоткой'. Наверное, секретарь ректора, как и я, уже понял, что поздняк метаться. Нас взяли в оборот и не выпустят отсюда, пока не добьются моего согласия на их авантюру. Остается выяснить, что же эти деятели снова наворотили?

— Ладно, — я отстранил от себя Клёму, заглянул в человеческие глаза его мерцания и решил, что уже поздно отказываться. — Что конкретно от меня требуется?

Малыш тут же просиял и порывисто обернулся на старших.

— Ты так и не ответил, — напомнил Пестрый, задорно подмигнув малышу.

— Просто догадался, — отмахнулся я и сосредоточил все свое внимание на императрице, — Ну и что я должен сделать?

— У леди Таниэль есть сестра. И она спит. Мы хотим, чтобы ты её разбудил, как сделал с Клементиреферусом и Лидифемирус.

— А если я не хочу? — спросил я прямо.

— А если мы ну о-о-очень попросим? — в устах Фимы вопрос прозвучал почти зловеще. Он же в своем змеином мерцании просто уникально пришептывает и шипит.

Все ясно. Соскочить не получиться. Я же не дурак открыто конфликтовать с сильными мира сего.

— Хорошо, — помедлив, сдался я, почесал бровь и уточнил: — Когда и как вы хотите это провернуть? Я так понимаю, прямо сейчас вам не подходит? Иначе не было необходимости делать из этой встречи такую тайну, — повернулся к Фиме и уже потребовал: — Колитесь!

— Сразу после приема оркского посольства.

— Почему именно тогда? — искренне удивился я, впрочем, глянув на Ира, понял, что он изумлен не меньше меня. — Не то, чтобы я сильно против, просто не понимаю, почему нельзя хоть как-то проредить нашу общую культурную программу?

125