Хитрости эльфийской политологии - Страница 14

К оглавлению

14

— Отец сказал, что мужчина струсивший познакомиться с ним, недостоин меня.

Вот и вся проблема. Разумеется, я тут же бросил взгляд на темного и по тому, как у него лицо вытянулось понял, что он-то как раз не испугался, просто решил, что Барсик пригласил его только из вежливости, в душе мечтая лишь о том, чтобы темный, как самый нежелательный элемент в семействе светлых, отказался.

— Я думал, что ты предложил провести отпуск у тебя только из вежливости, — заметил Мурка, подтверждая мои мысли, — Отказался, потому что почувствовал, что ты надеешься на отказ.

— Почувствовал?! — зашипел на него светлый.

— Так, а ну, брейк! — влез я между эльфами, которые успели оказаться друг напротив друга, прожигая оппонента глазами. Разумеется, оба, отвлекшись, сразу же посмотрели на меня. Мне было что им сказать, собственно именно это я и сделал.

— Во-первых, — начал, обращаясь к Барсику, — уверен, что ты нервничал, когда выдвигал свое просто гениальное предложение о совместном отпуске. Именно это почувствовал Мурка и дал задний ход, решив, что переживаешь ты именно из-за того, что он своим согласием может все испортить. Если ты еще не понял, что он дорожит тобой настолько, что ради тебя в каких-то вопросах готов поступиться даже собственной честью, то ты полный дурак. Ферштейн?

— Не выражайся, — бросил мне светлый, скривившись на моем последнем слове.

— Это не мат, — проинформировал его.

— Я знаю, — пробормотал он и поднял глаза на темного.

— Не во всем, но во многом, — произнес тот, подтверждая мои слова и, судя по всему, имея в виду честь, о которой я только что распинался.

— Я знаю, — вдруг сказал Барсик, — просто привыкнуть не могу. — Уголок губ у него дрогнул, но светлый так и не улыбнулся, неотрывно глядя в глаза темного.

— Во-вторых, — пора было закругляться с психологическими вывертами и оставлять этих двоих наедине, поэтому я поспешил закончить начатое, — Мурка, если ты еще не понял, семейство Барсимов, судя по всему, несколько нетипично для большинства представителей светлых эльфов. Это значит, что у них свои представления о чести и достоинстве семьи — это раз. И два — если они уже много поколений с успехом воспитывают идеальных серых кардиналов, осмелюсь предположить, что по соображениям выгоды для их семьи твой союз с Тарэлем интереснее, чем его свадьба на любой из возможных светлоэльфийских избранниц. Что скажешь?

— Скажу, — он оторвал взгляд от Барсима и посмотрел на меня, — что никогда еще не рассматривал наши отношения с этой точки зрения.

— Самое время рассмотреть, — заметил, краем глаза следя за светлым.

— Согласен, — обронил темный и тоже посмотрел на Барсима.

— Вот и отлично! — поспешил прервать их разговор взглядов, так как они явно были близки к тому, чтобы начать целоваться прямо тут у меня. Еще чего не хватало! Подробности своей интимной жизни пусть оставят при себе.

— Думаю, теперь вы можете вернуться и закончить уже дома, — раздался посторонний голос, и все обернулись на него.

В дверях моего малогабаритного зала стоял Ир. В обычной человеческой одежде — темно-синих брюках со стрелками и стильной черной рубашке он выглядел до неприличия домашним, в том смысле, что натянуть на него обычный спортивный костюм и какую-нибудь линялую футболку было нереально, но то, что он хотя бы на время избавился от своей шелковой сорочки с кружевным воротником и пышными манжетами, камзола с серебряным шитьем и ботфорт — уже прогресс.

— Ты прав, — активно поддержал его Барсик, и они с Муркой поспешили на выход. Я задержал темного в дверном проеме, поймав за рукав. Он обернулся ко мне.

— И сколько он на тебя из-за этого дулся? Мне просто интересно.

— С прошлой восьмицы, — ответил чернокожий командор, едва заметно улыбнувшись.

Это получается, почти неделю. Я на это только головой покачал и закрыл за ними обоими дверь. Да, Барсик в своем репертуаре. У меня просто слов нет. А раньше поговорить, что, слабо было? Вон, даже Камю занервничал и опустился до того, чтобы лично меня попросить о вмешательстве. Это как они тут друг другу и окружающим жизнь портили своими разборками, что, стоило только вернуться, меня сразу на амбразуру забросили?

Ко мне подошел Ир и неожиданно предложил.

— Хочешь, массаж сделаю?

— С чего это ты расщедриться решил? — спросил вроде бы в шутку, но сам напрягся.

— Не нравятся мне твои обмороки, — честно признался он, заглядывая мне в глаза.

— Мне от них тоже как-то счастья мало. Но давай договоримся, — начал строго и без обиняков, — больше ты меня ниже плинтуса при посторонних не опускаешь. А то аховый из тебя друг получается, честно скажу.

Он сначала замер с открытым ртом, явно собираясь возмутиться. Но передумал. Посмотрел на меня долго и пронзительно, потом тихо сказал:

— Прости.

— Хм… — протянул, решив, что пафоса нам с ним на сегодня хватит, можно и юмором слегка разбавить. — А с каждым разом у тебя все лучше получается.

— Что именно? — нахмурившись, Ир не спешил разделить со мной веселье.

— Прощение просить, — ответил ему и, услышав уже привычное: «Удавлю!», понял, что кое-что в этом мире никогда не меняется. И это хорошо. Стабильность — наше все. Кому нужны эти перемены, когда что не день, то праздник какой-то — жизнь бьет ключом и все по темечку, когда же можно будет хоть денечек отдохнуть и пожить в свое удовольствие, а?

Глава четвертая
Планы на ближайшие пару ночей

Ир

На этот раз я вытребовал себе отдельную комнату. Андрей удивился, но разложил и застелил для меня диван в зале, где он обычно принимал посетителей, и оставил одного, поспешно скрывшись в своей спальне. Может быть, обиделся? Не должен, вроде. Ничего такого я не сделал. Просто, как представил себе, что сегодня буду спать с ним в одной постели после всего того, что было. И как-то сразу не по себе сделалось. Вот я и обеспечил себя индивидуальным ложем. Только заснуть сразу не удалось. В голову лезли мысли. И с каждой минутой их было все больше и больше. Они накапливались как снежный ком. Разрастались, переплетались между собой, свиваясь в колтуны, как пряди волос, которые так просто не распутать. Проще вырезать, отсечь.

14