Хитрости эльфийской политологии - Страница 76

— Конечно, Ваше Величество, — я учтиво поклонился, как и подобает в таких случаях, следуя придворному этикету. — Могу я в свою очередь испросить высшего дозволения побеседовать с фраэ-маршалом Воморем, который, насколько мне известно, находиться во дворце вместе со своей семьей?

Притихшая в объятьях императора мерцающая ощутимо напряглась. Это послужило Владиэлю подсказкой.

— Он тоже?

— Да. И вся его семья.

— И этим ты собираешься прижать к ногтю давнего политического противника? — хмуро уточнил он у меня.

— Нет, — мне не было смысла врать императору. В большинстве случаев я предпочитал быть с ним искренним. Именно на таких условиях в некоторых вопросах он не ограничивал мою свободу действий, что было удобно для нас обоих. Поэтому и на этот раз в моих словах не было ни слова лжи и недомолвок: — Хочу заменить наш маленький пакт о ненападении на полноценный мирный договор. И убедить его не покидать двор, о чем, я уверен, он уже задумался.

— На ваших условиях? — тут же вмешалась в наш разговор юная мерцающая.

— Вы считаете меня настолько нечистоплотным в методах и средствах, леди? — взглядом я дал её понять, что не потерплю такого отношения даже от фаворитки самого императора, — или считаете, что мнение вашего Учителя обо мне ничего не стоит?

— Учителя?

— О вас мне рассказал лично Ефимисюкирус Вик-шу-Тик. Впрочем, об остальных тоже. — Увидев, каким перепуганным стал её взгляд, я позволил себе разозлиться и показать это, пусть и понимал, что она вполне имеет право опасаться самого худшего, — Не под пытками!

— Я вам… — начала девушка, но осеклась. Интересно, почему? Император, впрочем, как и я сам, явно не пытался воздействовать на неё каким-либо способом. Что же заставило её усомниться в своем неверии? Только если…

— Ты внутренне мерцнула в кого-то? — озвучил я свою догадку.

— Сейчас выскользну, — рассеянно отозвалась она.

— В кого, если не секрет?

— В одном из миров бронзовой части спектра есть раса. Их называют альюры. Они слышат, когда им врут.

— Очень интересно, — медленно проговорил император, — вот, оказывается, почему вы еще не заполонили всю Халяру. Многие уходят в другие миры и оседают там?

— Это так, — подтвердила девушка, — Нам ведь изначально проще сойти за своего, а не приноравливаться по ходу дела, как вынуждены поступать другие.

— Понятно, — вздохнул я, решив про себя, что Пестрый еще тот плут. Приберег все самое интересное на десерт.

— Так почему ты говоришь, что Хреэльс собирается покинуть двор? И какова в этом твоя заслуга? — император неожиданно напомнил мне о моей обмолвке.

Всегда знал, что у этого эльфа на удивление цепкая память. Именно на это я и рассчитывал, так как считал, что как бы ему не хотелось сейчас остаться в обществе своей фаворитки и прояснить все в приватной беседе, наш с ним разговор еще не окончен.

— Семьи мерцающих, у которых не так давно родился ребенок, обычно на период его взросления переселяются в Чащу Лис.

— Почему?

— Потому что их дети подвергаются опасности с самого рождения.

— Нет, — вмешалась Таниэль, отрицательно покачав головой, и, глядя на меня, сказала: — Не в момент рождения. А тогда, когда приобретают способность к полноценным мерцаниям.

— Мне казалось, что вы можете видоизменяться с раннего детства.

— С младенчества. Но эти изменения нельзя назвать полноценными мерцаниями. Поэтому, пока малышка Лидифемирус еще была совсем крошкой, её родители продолжали верно служить вам, мой император, — повернулась она Владиэлю, — Но теперь она начала пробовать себя в подлинном мерцании, поэтому в самое ближайшее время фраэ-маршалу придется покинуть вас.

— Что это за опасность? — сухо уточнил у нас император, которого так же, как и меня, не радовала перспектива остаться без главнокомандующего сухопутных войск, когда он может пригодиться в любую минуту. Хреэльса Воморя ценили и уважали в армии. Ни один из современных военачальников чином ниже не годился на его место.

— Неправильное мерцание может привести к весьма нежелательным последствиям для ребенка, — я не стал вдаваться в подробности, решив, что предоставлю слово мерцающей. Но она не спешила вдаваться в подробные объяснения. Просто тихо уточнила:

— Необратимым последствиям.

— В таком случае, — после небольшой паузы произнес император, — Камюэль, ты отправляешься разговаривать с Хреэльсом. И во чтобы то ни стало обязан убедить его остаться. Он нужен мне здесь. Особенно в том случае, если твои сведения об очередном заговоре против мирного сосуществования народов, подтвердятся.

— Заговоре? — встрепенулась Таниэль.

Но никто ей не ответил. Когда я выходил из императорских апартаментов, до меня донесся серьезный голос Владиэля:

— А вы, леди, во всех подробностях объясните мне, почему малышке Лидинельи нельзя пережить свое взросление здесь, во дворце…

Леди Еленэль я встретил буквально за следующим поворотом коридора. Она ощутимо нервничала и переживала за судьбу юной особы, которую я оставил у императора. Улыбнувшись ей, сказал:

— Поспешите, леди. Его Величество ждет вас.

— А леди Таниэль?

— С ним.

— Над бедняжкой пронеслась буря? — осторожно попыталась выспросить императрица.

— Не стоит волноваться, леди. Уж кто-кто, а она вполне способно постоять за себя. Поспешите.

Проводив императрицу взглядом, я отправился в сторону апартаментов фраэ-маршала. Расторопный слуга доложил ему о моем визите, и Воморь незамедлительно принял меня в своем личном кабинете.